В наследственных австрийских землях мы находим оружейный промысел, восходящий еще к древности и началу железного века. Об этом сообщают нам римские писатели: Плиний упоминает высокое качество норийских сталей, а Тацит - оживленное производство оружия в этих краях. Эту промышленность до конца не уничтожили даже потрясения переселения народов. Создана она не римлянами, а иллирийскими кельтами. Мы делаем такой вывод, во-первых, потому, что это племя занималось горным делом, а во-вторых, потому, что семьи, бежавшие от аваров, ушли не на юг, а вверх по течению Дуная. Металлургия и связанный с ней оружейный промысел Норика существовали не только в границах сегодняшней Штирии - они занимали территорию от Дуная до Каринтии и от Энса, Анисуса древних, до склонов Венского леса и до Лабы. Часть изготовленного здесь оружия уходила в Италию и провинции Паннонии, часть - вверх по Дунаю, пока влияние на регионы Севера не перешло к мастерским Пассау. По-видимому, в период крестовых походов оружейная промышленность Штирии получила широкое признание и значительно выросла в объеме. Это следует из интенсивного роста самосознания корпораций и из полученных повсюду в XII-XIII веках привилегий. В это же время множатся мастерские в крупнейших городах Венгрии и Богемии, осваивая немалую в этих краях выработку железа и стали.
 В период гуситских войн отдельные округа Богемии, слывшие металлургическими еще с раннего средневековья, - Бероун, Кутна-Гора - на время приобрели большое значение. При короле Подебраде также делались попытки уменьшить зависимость страны от ввоза оружия; но они потерпели поражение, натолкнувшись на непобедимую конкуренцию Пассау.
 Как ни велика была производительность средневековых кузнечных мастерских, их продукция сильно страдала неупорядоченностью форм, - обстоятельство, побудившее некоторых правителей в XIV веке установить контроль над формами. Правда, результаты этой реформы, выраженной в законодательных предписаниях, стали заметны только в XV веке. В Тироле дать единое регулярное вооружение своей рати попытался Фридрих С Пустой Сумой, взяв для начала в свои руки пушечное литье. Его преемник Сигизмунд рьяно продолжил его усилия. Он-то и считается подлинным создателем знаменитой школы пушечного литья, нашедшей широкое прак-тическое применение при Максимилиане I. При Сигизмунде начали свою деятельность Йорг Эндорфер, Петер Лаймингер, Ганс Прайн, Линхарт Перингер и др. Остальное оружие в зависимости от политических обстоятельств выписывали из Италии или Пассау. После вступления на престол Максимилиана I все оружейное дело наследных австрийских земель и Германии испытало неслыханный подъем. Этот монарх прежде всего создал законченную систему вооружения армии и при ее внедрении особо выделил продукцию наследных земель. Теперь литейное производство Инсбрука стало задавать тон, и здешние мастера по одаренности превзошли аугсбур-гских и нюрнбергских: это были Ганс Зеелос, Штефан Годль, Ганс Дуринг и прежде всего знаменитый сын Петера Лаймингера - Грегор Леффлер. Нормы устанавливались не только для артиллерии, но и для других видов наступательного оружия: копий, мечей, арбалетов, с 1500-х годов - так-же для ручного огнестрельного оружия в соответствии с новой организацией армии. Копья и мечи поступали из Леобена, отчасти из Беллуно, арбалеты - из Тироля и долины Дуная, аркебузы - из Мюрццушлага и Штирии. Особое внимание обращали на совершенствование боеприпасов для артиллерии. При императоре Максимилиане I организация австрийской армии стала образцом для всех остальных стран, не исключая и Францию. Максимилиан I при проведении реформ опирался на Бартоломеуса Фрейслебена, исключительно одаренного человека, начавшего свою карьеру простым слесарем и потом развернувшего благодаря полному доверию императора, свои организаторские таланты. Неоднократно упомянутые арсенальные книги Максимилиана I, важный источник знаний об оружейном деле начала XVI века, были созданы под его руководством. Как одного из художников, привлеченных императором к разработке эскизов оружия, назовем мастера шрифтов Николауса Глоккендона.
 Тироль был средоточием не только литья, но и доспешного дела Австрии, Когда вошел в употребление полный пластинчатый доспех, в Инсбруке работала семья доспешников Трейц; она продавала отличные доспехи, которые повсюду охотно брали. Тирольское производство доспехов выросло, по-видимому, под влиянием миланской школы. В мастерских Трейцев начинал работу прославленный Ганс Зойзенхофер, придворный доспешник Максимилиана I, Ему наследовал в Инсбруке его сын Йорг Зойзенхофер, братом которого был знаменитый Вильгельм Зойзенхофер из Нюрнберга, которого мы уже упоминали.
 При Фердинанде I значение чисто австрийской оружейной промышленности несколько снизилось; во всяком случае, за оружием теперь чаще обращались к мастерским имперских земель, таких, как Аугсбург, Пассау, потом Милан, Брешия и даже в Испанию. С этого времени на немецкое оружейное дело все больше влияют венгерско-восточные формы оружия, что впоследствии докатилось и до итальянских мастерских. Немецкие граверы, украшая шишаки, ножны сабель и т. д. характерным ренессансным орнаментом, нередко пытались подражать и восточному стилю, что время от времени им великолепно удавалось. С конца XVI и весь XVII век большой популярностью пользовались клинки с травлением, в том числе для охотничьих мечей. В последнем столетии своеобразная сельская промышленность травления клинков возникла в Альгеу, Шварцвальде и Брегенцервальде; она производила хоть и грубо выделанные, но чрезвычайно характерные изделия. Фердинанд I в 1558 году основал авторитетное и по сей день производство огнестрельного оружия в ферлахе, в Каринтии. Он пригласил для этого рабочих из Нидерландец. Железо для изготовления стволов привозили из ближайшей окрестности, отверстия сверлили непосредственно на месте. Здешние ружья прославились исключительно точной сборкой. При императоре Рудольфе основную массу оружия производили итальянские промышленные города, но и в Пассау было много мастерских, работавших на курфюрста Максимилиана Баварского. Приблизительно с 1600-х годов на австрийских наследных землях растет производство огнестрельного оружия. В 1657 году император Фердинанд III основал очень знаменитую впоследствии фабрику огнестрельного оружия в Винер-Нойштадте, первыми работниками которой тоже стали голландцы. Однако в 1750 году ее закрыли. В Тироле, в Богемии появились замечательные мастера резных ружейных лож и лож с врезанным механизмом, колесных замков и т. д. Позже в этой же отрасли выдвигаются венские мастера, контактировавшие, по-видимому, с оружейниками Аугсбурга, но стремившиеся достигнуть и уровня брешианцев. Всем этим стараниям был положен конец изобретением кремневого замка и переделкой ложи на французский лад. Но поскольку в Западной Германии и австрийские мастера поспешили освоить новые формы ружей, то всего через несколько десятков лет, в 1680-х годах, они уже делали охотничьи ружья, пистолеты и т. д., не уступающие по качеству французским, а по рисунку украшений нередко их даже превосходящие. К самым выдающимся мастерам мы относим З. Хаушку и Нойрайтера в Праге, Л. Бехера в Карлсбаде, Г. Кайзера в Вене, Г. Дюнкля в Шваце и др.
 Под конец мы обратимся к Востоку - все же он считается колыбелью оружейного искусства. Со снежных склонов Гималаев в середине второго тысячелетия до н. э. в Пенджаб спустились первые кузнецы, в его долинах вырос мощный оружейный промысел, и оттуда переработка железа в оружие распространилась, с одной стороны, в Индокитай, Сиам, Китай, Японию, с другой - в Персию, Аравию и Финикию. Во времена Александра Великого индийская сталь, которой уже тогда торговали как сырьем, чрезвычайно высоко ценилась. За тонкую полировку, какую можно было на нем сделать, древние назвали индийское железо (ferrum candidum). Самые знаменитые клинки поставлял регион Бухары, но сталь для них шла туда из Майсура, Лахора, отчасти также из Куча и с Синих Гор. Индийское оружие в огромных количествах вывозилось в Европу, отчасти через Адолу, современный Аден; не менее значительная часть шла на рынок в Дамаск. Вслед за Индией большой славы в производстве клинков достигла Персия, хотя и здесь использовали в основном индийскую сталь. Большим уважением пользовались мастерские Хорасана, в основном сосредоточенные в городе Мешхеде; не менее ценились клинки из Кермана, Шираза и Исфахана. В средние века очень отличали также панцири из Самарканда и клинки из Герата.
 Классической областью изготовления оружия с древности была Арме-ния. Ее слава началась с древнейшей семьи оружейников, семи братьев Еди-Кардаш. Со средних веков выделялись своими изделиями мастерские Эрзерума, Тифлиса и Ахлата, работы которых проникали даже на дамасский рынок.
 Самый значительный город в истории оружия - это Дамаск в Сирии. Прекраснейший, славнейший и, по мнению жителей Востока, также и старейший, на рынке которого собирались самые драгоценные сокровища Индии и Персии. Кто хотел приобрести драгоценный меч, отправлялся в Дамаск. Его клинки вошли в пословицу, и хоть не все купленные там клинки там и сделаны - ведь лучшие происходят из Персии и Тифлиса, но все-таки самыми знаменитыми клинковыми мастерами считаются мастера Дамаска. Первые и богатейшие инкрустации пришли из Индии и Сиама, но поскольку дорогу в мир им открыл колоссальный дамасский базар, повсюду их называют «дамасской работой» (нем. Damaszenerarbeiten). Во время крестовых походов, когда резко возрос спрос на оружие, объем оружейного производства в Дамаске вырос настолько, что оно постепенно вытеснило с рынка персидские и армянские товары, хоть те и превосходили качеством местную продукцию. Не раз при завоевании города победители уводили отсюда ремесленников-металлистов; так поступил Навуходоносор, а в конце XIV века - Тамерлан.
 По-своему оружейное искусство развивалось у арабов. Арабы были в основном кочевым народом, но их немногие поселения на Красном море относятся к древнейшим временам. Еще в 3000 году до н. э. они захватили рудники Синая, и разработке их необычайно способствовала склонность арабов к торговле. С Синая, из Узала, современной Саны, оружие из стали с точнейшей обработкой достигло Тира, а из него - Европы.
 Арабские оружейники нигде не оседали: они странствовали с кочевыми племенами и имели привычку, прибыв на место, никогда не указывать день своего отъезда, поэтому их заверениям никогда нельзя было верить. Их ненадежность стала нарицательной. Самыми знаменитыми из арабских мечей были «ханифитские», по имени изготовившего их мастера - Альханафа бен-Кайса. С большим почтением упоминаются в письменных источниках и клинки оружейника Зорайджа. Не менее знамениты были арабские кольчуги, нередко носившие собственные имена. Лучшие кольчуги шли из Солука в Йемене. Без сомнения, арабское оружейное искусство испытало в своем развитии персидское влияние.
 К прикладным искусствам как таковым у индийцев, персов и арабов относились в основном инкрустация, чернь и резьба. Развитие стиля, как и повсюду на Востоке, происходило под сильным воздействием религиоз-ных догматов, ставивших его в очень тесные рамки. Индийцы избегали изображать фигуры, под которыми они всегда понимали богов, на предметах светского назначения. Арабам мусульманский закон напрямую запрещал воспроизводить человеческую фигуру и животный мир: Несомненно, до Мухаммеда арабы использовали в декоративных целях фигурные мотивы, но оружие тех давних времен до нас не дошло. Поэтому восточный арсенал сюжетов по необходимости ограничивается сферой боганики. Стилистическое оформление растительного мира у арабов имеет поразительное сходство с древнейшей культурой Северной Европы, старославянских регионов и т. д. Использовать в декоративных целях письмо арабы начали приблизительно в 1000 году н. э.; после них такую попытку предприняли персы, которые, впрочем, не находили, будучи шиитами, ничего предосудительного в фигурных изображениях. Поэтому орнамент с вплетенными животными - если его стиль не указывает на другие регионы, например, Индию, Сиам, Китай и т. д. (что легко различить), - следует считать персидским, даже если в нем встречаются арабские формы. Сарацины и мавры в Сицилии и Испании не всегда строго соблюдали мусульманский закон, и мы получили от них многочисленные орнаментальные полотна с фигурами животных и даже людей. Монументальное доказательство игнорирования этих религиозных норм - Львиный дворец в Альгамбре. Необычайное искусство проявляют все восточные народы в цветовом решении орнаментов; этому научились от них византийцы. Чрезмерное использование драгоценных камней для украшения изделий, которое мы замечаем с VII века на арабском, а потом и на византийском оружии, означает упадок декоративного искусства. Использовалась в основном бирюза, которую покупали в Персии, в Нишапуре под Мешхедом.
 Как ни были искусны во всех ручных ремеслах китайцы и как ни давним было их знакомство с железом, в производстве оружия они всегда отставали не только от своих западных соседей, сиамцев и индийцев, но и от своих братьев - японцев, Старейшие железоделательные предприятия Ки тая находились в Шаньси и Чилили в провинции Хо и в Хайшане на юго-западе; из производимых там сортов стали выделывали мечи, наконечники копий и ножи.
 Намного совершеннее выработка железа и стали, а также оружейная промышленность в Японии, Железо получали в различных местах, в первую очередь там, где соединяются три провинции; Мимесака, Бицпи и Бизен. Японские клинки так превосходно сделаны, что дамасские им уступают, правда, за них заламывают неимоверные цены. Заготовка стали хранится в тайне; по Сведенборгу', из железа выковывают бруски, зарывают их в землю в определенных болотистых местах и оставляют там до тех пор, пока большую их часть не съест ржавчина; тогда их выкапывают, перековывают и зарывают снова. Так металл обрабатывают 8- 10 лет, т. е. пока соли болотной воды не уничтожат все менее ценные части. Оставшееся - чистейшая сталь.
 Ремесло мастера мечей относилось в Японии к самым почетным, и даже принцы, как, например, Идзуми (ок. 1350), не считали для себя зазорным ковать клинки. Перечень знаменитых мастеров мечей Японии охватывает 800 лет; старейший из известных нам мастеров - Юкимицу, его клинки уже встречаются только в храмах как священные дары; но самый прославленный - это Масамунэ. На клинках этого мастера нет никаких знаков. Самурай, говорил он, достойный носить, его клинок, должен узнать его и без надписи.

 ' Swedenborgius. «De Ferro», 1794. P. 194 (прим. авт.).